Элеонора Векслер

В Ла-Боке, между разноцветными домами и запахом жареных эмпанад, Эстебан Моралес чистит мясные туши в лавке отца. Каждое утро он видит, как турицы фотографируют граффити с надписью «El amor duele», пока его друг Хавьер Рохас втирает в бордюр чёрный рынок билетов на танго-шоу. «Если бы ты взял хоть один заказ у Гарая, мы бы уже не пахли как скотобойня», — бросает Хавьер, закуривая. Эстебан молчит,
Хавьер, парень в потрепанной кожаной куртке, копался в гараже за домом своей тети в городке Вальдеоррас. Нашел ржавый ключ с гравировкой *"Casa Roja, 1937"*, но все местные пожимали плечами, когда он спрашивал. Только соседка Исабель, продавщица из бакалейной лавки, пробормотала, вытирая прилавок тряпкой: *"Спроси у старика Эмилио. Он раньше водил экскурсии к тем руинам за рекой…
…не позволяя себе перейти черту. Вот такая у них была игра. Или, может, ритуал. Каждый четверг — старый кинотеатр в Буэнос-Айресе, чуть пыльный, с красными креслами и ароматом давно ушедших времён. Только они вдвоём. И чёрно-белый экран, на котором снова и снова оживали голоса Кэри Гранта, Кэтрин Хепбёрн и других давно ушедших легенд. Они не называли свои имена. Никогда. Ни разу. Словно боялись,