Ника Вигель

Ну вот скажи, чем может закончиться премьера, если ты режиссёр с кучей амбиций, горячим сердцем и, возможно, слишком настоящим огнём на сцене? Конечно — пожаром. Прямо на открытии. Театр в щепки, а режиссёр — в тюрьму. Поджог, говорят. И вот он сидит. Без сцены, без зрителей, зато с уголовным сроком. Но внезапно — шанс. Мол, хочешь выйти пораньше? Ставь «Ромео и Джульетту». Только не где-нибудь,
Лера, пахнущая акриловой краской, царапает шпателем обои в хрущевке на улице Белинского. Телефон в кармане джинс гудит: мать напоминает про платье у Тамары Константиновны и депозит в «Грановитой палате». «Ты вообще спала?» — Катя, подруга с третьего этажа, ставит на табуретку банку «Балтики», пока Лера вытирает пот со лба рукавом. «Дима вчера опять про кредит на машину толкал. Говорит, после
**Абзац 1:** Лера, техник по свету с вечно запачканной изолентой куртке, уперлась кулаками в бедра перед мертвым проектором в Зеркальном зале. "Антон, ну что там с сервером? Без проекции – репетиция встает. Артисты уже шаркают тапками." Антон, системный администратор в вытянутой худи, не отрываясь от монитора в своей каморке за кулисами, буркнул: "Жди. Плановое обновление ПО. Сам
Анна, скрипачка с потёртым футляром от дедовской скрипки, каждое утро пробиралась через толпу туристов на Литейном проспекте, чтобы успеть на репетицию в консерваторский зал с треснувшей лепниной. Дмитрий, инженер-акустик в очках со следами клея на дужке, возился с микрофонами под сценой, пытаясь убрать эхо от мраморных колонн. «Твой ми-бемоль звучит как пробуксовка трамвая на мостовой», — бросил
Степан Грачёв, молодой парень с амбициями и желанием вырваться в большой мир, никак не мог ожидать, что его обычная поездка к шефу перевернёт его жизнь вверх дном. Он всего-то и делал, что привёз документы, а оказался втянутым в такую авантюру, что и в кино не придумаешь. Картина такая: в шикарном особняке миллионера Гераклия Львовича Корнеева всё кипит. Босс на взводе, в ярости выгоняет своего