Ильяс Копжасаров


Иногда всё вроде бы просто: получил задание — наблюдай, докладывай, не суетись. Так думали Асхат и Бауыржан, когда утром выехали «на объект». Но день пошёл наперекосяк с самого начала. То машина наблюдения сломалась, то связь пропала, то подозреваемый оказался вовсе не тем, за кем следили. Короче, классика — «обычное наблюдение» превращается в хаос, где каждое решение — как ход по минному полю.
Ернар, слесарь с обожжёнными пальцами, нашёл в конторке мастера Талгата папку с печатями «ЛИКВИДАЦИЯ». Запах мазута въелся в стены цеха №3, где висели портреты Байконура с потёртыми уголками. «Ты чё, архив устроил?» — цыкнула Айгүл из бухгалтерии, доедая шарлотку с яблоками из цеховой столовой. Он вытащил из-под воротника оплавленную цепочку с ключом от склада химреактивов — там три дня назад
Данияр копался в гараже отца в Алматы, разбирая коробки со старыми советскими инструментами. Под слоем машинного масла и пыли нашел потрепанный дневник деда — инженера, участвовавшего в строительстве рудников в 60-х. На странице с пометкой *"Шет-Уйли, 1964"* обнаружил схему тоннеля и фразу: *"Сарыарка не миф"*. Позвонил Айгерим, с которой пересекался на лекции в КазНУ:
Ключевые персонажи — Алина, молодой врач, и Арман, опытный фельдшер. Их бригада на вызовах в Алматы сталкивается с разными случаями: драка на барахолке, где пострадавший твердит «я просто стоял», или гипертонический криз у пенсионерки, которая упрямо отказывается открывать дверь. В машине пахнет антисептиком и кровью. Арман, с сигаретой за ухом, бросает Алине: «Теория — это в институте, а здесь