История разворачивается вокруг молодой пилотессы, только начинающей свой путь в гражданской авиации. Она мечтает добиться уважения коллег и доказать, что достойна своего места в кабине самолёта. Однако её главной трудностью становится работа с капитаном – опытным, но холодным и строгим профессионалом. Его-то и непреклонные методы совсем не вписываются в её взгляд на совместную работу. Постоянные
Линь Мэй, 14 лет, копала коренья у подножия горы Хуаньшо, когда нашла синий кристалл с трещиной. Ее дядя-рыбак, Цзюнь, ругал за опоздание: *«Опять в облаках витаешь? Лодку не починишь мечтами»*. Ночью камень засветился, вызвав гул с неба — там, сквозь тучи, проступили очертания замка. Сбежав из деревни, Линь встретила Сяо Вэя, мальчишку-механика, чинившего сломанный дирижабль у реки. Он узнал
Лин, 14 лет, копался в старом сундуке на чердаке дедовой фанзы в деревне у излучины Янцзы. Нашел потрескавшийся нефритовый диск с иероглифами «Шоу» и «Ху». Дед Цзян, чиня рыболовные сети на крыльце, хрипло бросил: «Не таскай это в город — потревожишь *мяо* из горных пещер». Лин проигнорировал, спрятал диск в рюкзак с учебниками и банкой острого душана — завтра же контрольная по химии. Через три
Ли Сяо, 29 лет, бывший менеджер среднего звена, неожиданно получает повышение до директора филиала логистической компании в Шанхае после того, как предыдущий начальник скрылся с деньгами инвесторов. Его кабинет на третьем этаже старого бизнес-центра: треснувший монитор, папки с накладными в беспорядке, запах перегоревшей проводки из вентиляции. На первом же собрании отдел продаж игнорирует его
Линь Мэй каждое утро протирала пыль с фотографии бабушки, пока дед Ло копался в зарослях пионов. «Колодец пересох, вот и листья желтеют», — бормотал он, сжимая ржавую лейку. Девушка находила в сарае ведро с облупившейся синей краской, до половины заполненное гнилыми яблоками. «Ты же не полезешь туда?» — дед прикрыл лицо соломенной шляпой, когда она натянула на руки перчатки с вытертыми пальцами.
Сунь Укун, закутанный в потёртый красный плащ, тащит за собой Тан Саньцзана, который спотыкается о корни бамбука. «Если не ускоришься, к ночи опять придётся спать в пещере с летучими мышами», — огрызается Укун, поправляя золотой обруч на голове. Чжу Бацзе, ковыляя за ними, жадно доедает лепёшку из мешка, заляпанного маслом: «У меня желудок пуст — ноги сами останавливаются!» Ша Сэн, молча чистя
Цун Мин, студентка-медик с вечно растрёпанными волосами из-за ночных дежурств, врезается в Фу Юня возле аудитории №3, рассыпав конспекты по биохимии. "Ты вообще смотришь, куда идёшь?" — бурчит он, подбирая листок с диаграммой ДНК, но замечает её синяки под глазами и невольно смягчается: "Ладно, занеси мне эти файлы в кабинет 405 после пар". Она морщит нос, чувствуя запах
В Шанхае детектив Чжан Вэй находит в кармане жертвы — мужчины в помятом сером костюме — билет на автобус № 14 с датой, которая ещё не наступила. Его корейский коллега Ли Со Ён, в съёмной квартире на окраине Сеула, разбирает записи с камеры наблюдения: девушка в жёлтом плаще пять раз проходит мимо ларька с ттокпокки, хотя часы показывают одно время. «Почему её тень всегда падает в другую сторону?»
Ли Мэй, вдова генерала Чжоу Цзюня, втирала пальцами порошок из жемчуга в трещины на пятках, пока служанка Сяофэнь заплетала ей косы. Утренний туман над Пекином еще не рассеялся, когда гонец принес весть: младший брат мужа, Ци Вэй, потребовал передачи семейной печати. «Скажи, что печать ищет достойные руки, — прошипела Ли Мэй, разминая шелковый мешочек с ключами от складов. — А пока пусть проверит