Замри-умри-воскресни! (1989)

Витька, пятнадцатилетний паренёк с шрамом над бровью, попадает в интернат под Свердловском. Его сосед по спальне — Сашка, коренастый пацан с выбритыми висками, вечно жующий пайку чёрного хлеба. После отбоя, когда воспитатель Геннадий Петрович гасит свет, Сашка тычет Витьке ржавый гвоздь: *«Спрячь. Завтра в мастерской пригодится — турбинки снимать будем»*. Утром в столовой Витька роняет миску с кашей, Сашка хрипит сквозь смех: *«Не ори. Палёный сахар в кармане — на обмен пойдёт»*. На прогулке у ржавых качелей мальчишка по кличке Чирок показывает им выдранную из учебника карту — синими чернилами помечены пути до Таллина.

Сашка тащит Витьку в подсобку за пекарней, где под грудой мешков из-под картошки лежит свёрток с медной проволокой. *«К утру через Чепеца на поезд закинем»*, — шепчет он, обматывая руки тряпками против ожогов. Ночью они ползут через дыру в заборе с колючкой, Сашка толкает Витьку в спину: *«Беги к насыпи, пока дежурный с „Беломором“ клевается»*. У путей Витька спотыкается о котелок с тушёнкой — метка от прошлых побегов. Сашка, уже цепляясь за вагон, кричит: *«Валяй!»*, но свет фонаря выхватывает их силуэты. Через неделю Витька, разнося в прачечной кипяток, слышит, как повариха говорит уборщице: *«Твоего-то Сашку в изолятор забрали... Опять на рельсах бочку гонял»*. Он вытирает лоб застиранным рукавом, глядя в окно на чёрный дым паровоза.