Золотой голос (2025)

Лира, 19 лет, моет посуду в кафе *Blue Note* на углу 5-й авеню и Хьюстон-стрит. Каждый вечер после смены она спускается в метро, ставит потрёпанный чехол от гитары на пол, достает микрофон с наклейкой «Сломан, но работает» и поёт каверы на Элвиса Пресли, пока охранник не гонит её прочь. Однажды пожилой мужчина в костюме от Armani, вытирая кофейное пятно на рукаве, бросает ей: «Твой вокал — как ржавый гвоздь в идеальном бутерброде. Хочешь научиться не позориться?» Это Карл Мэйфилд, продюсер, проваливший три лейбла за десятилетие. Лира соглашается, потому что у неё кончились деньги на стирку.

В подвальной студии в Бруклине, где пахнет плесенью и старыми проводами, Карл заставляет её перепевать один и тот же куплет 47 раз: «Звучишь как школьница на похоронах. Дай злость, а не сопли». Лира сбегает на крышу, где её друг Джейк, разносчик суши, напевает ей блюзовую гамму через закуренный смех. Через неделю её демо попадает в ротацию местного радио, но мать Лиры, медсестра ночной смены, оставляет голосовое: «Твой отец пел в пабах. Умер пьяным в канаве». Лира разбивает гитару о стену, но на следующее утро склеивает её суперклеем из аптечки кафе.