К востоку от реки (1940)

Знаешь, бывают такие истории, от которых сердце сжимается? Вот представь: Тереза Лоренцо, женщина с руками, вечно пахнущими кофе, вкалывает сутками в своей забегаловке где-то на востоке от реки. Всё ради того, чтобы её Джо — этот ветер в голове, сорвиголова с горящими глазами — не увяз по уши в уличной грязи. Но парень-то тянется к приключениям, как мотылёк к огню. Особенно когда рядом Ник — оборванец с глазами волчонка, который ночует где придётся. И вот однажды грянуло: полицейские дубинки, крики, скрежет тормозов. Тереза, вся в муке от страха (а может, от выпечки?), бросается между копами и мальчишками. "Заберу их под свою ответственность!" — голос дрожит, но не сдаётся. Сама потом не поймёт, как решилась — Ника-то едва знает. Но разве материнское сердце спрашивает разрешения? А дальше — смешно и грустно. Ник, этот уличный философ в рваных кедах, вдруг за парту садится. Тетрадки, учебники, очки на носу — ну точь-в-точь профессор! А Джо... Ох, Джо. Его будто демон какой-то гонит: чем громче мать кричит "осторожно!", тем глубже он лезет в подворотни. Иногда Терезе кажется, что она разрывается на части: одной рукой пироги в печи переворачивает, другой — пытается сына из пропасти вытащить. И ведь самое обидное — видишь, как всё это катится под откос, но остановить не можешь. Как тот поезд в метро: мчится мимо, а ты стоишь на платформе с протянутой рукой. Может, поэтому по вечерам она дольше моет посуду — чтобы шум воды заглушал мысли о том, что завтра опять придётся кого-то спасать...