Моабитская тетрадь (1968)

Знаешь, иногда натыкаешься на такие истории, которые будто цепляются за душу когтями — не отпускают днями. Вот эта… даже не знаю, как точнее назвать. Не кино, а какой-то крик, зашифрованный в строчках. Представь: темнота камеры, холодные стены, а человек вместо того чтобы сломаться — пишет. Пишет так, будто каждая буква высекает искру надежды в кромешной тьме.

Слушай, я после этого неделю ходил как вареный. То за обедом вдруг вспомню какой-нибудь отрывок — и сразу ком в горле. Как они вообще умудрялись сохранять человечность там, где сама жизнь будто объявила себя вне закона? Может, в этом и есть главный фокус — когда ад вокруг, а ты находишь силы видеть красоту в капле дождя на решетке…

Интересно, а мы бы смогли? Вот прямо сейчас, в нашем уютном мире с кофе навынос и мемами — вдруг оказаться лицом к лицу с такой бездной. Страшно подумать. Но ведь кто-то смог. И оставил после себя не слезы, а стихи — будто бросил вызов самой смерти: «Ты шуми, берёза, ты шуми, не боясь…» Бр-р, мурашки каждый раз.

Самое дикое? Эти строки пережили и автора, и войну, и десятилетия. Их прятали, теряли, находили — а они все равно прорвались к нам сквозь время. Как одуванчик сквозь асфальт. Вот она — сила слова, да? Когда читаешь, кажется, страницы ещё храт тепло пальцев того, кто их заполнял в кромешном холоде…