Варварин день (1982)

Знаешь, как это иногда бывает? Только расписались, только начали мечтать о будущем — бац, и война. Варвара с Пашкой даже толком не успели пожить вместе. Помню, как бабушка рассказывала: "Ушёл он на фронт, а она осталась с этим... Словно полжизни в один момент вырвали". И ведь не просто ждать пришлось — на заводе металлургическом вкалывала, как лошадь. Представляешь? Девчонка двадцати с хвостиком, а уже руки в окалине, спина ноет так, что кровать кажется каменной. И ведь не плакала, слышала я — зубы стиснет да шепчет: "Вернётся Павел, всё наладится". Хотя кто его знает, может, ночами подушку мочила — кто признается? Страшно подумать: вчера смеялись над burnt блинами на кухне, а сегодня уже грохот станков вместо его голоса. Война ведь не спрашивает, готова ты или нет — просто ломает жизнь, как спичку. И ведь самое гадкое — даже не знать, дождёшься ли. Письма-то шли редко, а в них — сплошное "всё хорошо, береги себя». Как будто он в санатории, а не в окопах... Жизнь — она ж жестокая штука. Одних ломает, других — закаляет. Варвара, говорят, после смены ещё огороды соседям копать помогала — лишь бы не сойти с ума от мыслей. Может, поэтому и выстояла. А Пашка... Ну, это уже другая история. Но тогда, в сороковых, они оба ещё верили, что завтра будет лучше. Хотя какое уж там «лучше» — просто бы дожить.