История джаз-клуба Ронни Скотта (2020)

В подвале на Джеррард-стрит, Сохо, Ронни Скотт в помятой рубашке поправляет микрофон перед репетицией. Его партнер, Питер Кинг, считает монеты в кассе — не хватает на оплату электричества. «Снова отключат, как в прошлом месяце», — бормочет он, разглядывая афишу с именем Джонни Дэнкворта. Ронни, затягиваясь «Embassy», предлагает урезать гонорары сессионным саксофонистам: «Скажем, играют за виски и бутерброды». Барабанщик Кенни Клэр, протирая тарелки тряпкой, ворчит: «У тебя даже палочек новых нет, Рон». К полуночи, после концерта, бармен Фред вытирает стойку, заваленную окурками и пустыми стаканами от «Guinness» — кто-то из публики разбил бокал, споря о ритмах Колтрейна.

К 1965-му в клуб пробираются через узкий коридор, обклеенный афишами «Mingus» и «Monk». Элла Фицджеральд, поправляя перчатку, просит Ронни убавить свет со сцены: «Здесь темно, как в погребе, милый». Майлз Дэвис, куря «Lucky Strike» за кулисами, насмехается над барабанной установкой: «Это хлам, не ритм». Питер, в новом костюме от «Burton», торгуется с агентом Хэнка Мобли — требует 20% с продажи пластинок после выступления. Ронни, пряча чековую книжку под стойку, шепчет официантке Лиз: «Если спросят про налоги — я в джаз-клубе «Фламинго», поняла?» Утром грузчик Билл тащит ящики с пивом «Bass», спотыкаясь о кабели от усилителей — сегодня вечером эксперимент: электрическое пианино против акустического контрабаса.