На краю сна (2021)

Лина протирает кружку с потрескавшейся эмалью, в сотый раз за ночь косясь на часы с жёлтым циферблатом. За стойкой — только Эзра, регулярный клиент с мешками под глазами, ковыряющий вилкой холодный омлет. "Опять ворон за окном считаешь?" — хрипит он, доставая из кармана куртки смятый блокнот с зарисовками крыш. Лина щупится: вчерашний сон — гул в ушах, тени с когтями вместо пальцев — сливается с узором трещин на плитке закусочной. В три ночи Эзра роняет ключ от чердака старой библиотеки, обмотанный изолентой. "Там ответы", — бросает он, пряча лицо в воротник. За дверью мигает неоновая вывеска автосервиса, отбрасывая синие блики на пустые стулья.

Под половицами чердака они находят карту районов, помеченных красным крестиком: заброшенный тоннель метро, крыло психиатрической лечебницы на Пайн-стрит. В дневнике медсестры 1987 года — фото пациентки с родинкой, как у Лины. "Они кормятся страхом, пока мы спим", — Эзра водит пальцем по строчкам, пахнущим плесенью. В подвале лечебницы доктор Мара, в белом халате с пятнами ржавчины, ставит капельницу мужчине в наручниках. "Вы не должны были это найти", — её фонарь выхватывает шприцы с чёрной жидкостью. Лина прячет в рюкзак аудиокассеты, где голос, похожий на её собственный, шепчет координаты. За спиной скрипят шаги — когти по бетону.