Это не история о войне (2021)

Лиам, с обветренными руками и привычкой теребить жетон на цепочке, коптит в гараже на окраине Спрингфилда. Он чинит «Шевроле-68» для миссис Кларк, но каждый стук ключа по металлу возвращает его в пустыню: взрывы, пыль, крики. Эйвери, в застиранном фартуке с карманами, полными семян, тащит ему кофе в жестяной кружке. «Опять всю ночь возился?» — бросает она, вытирая ладонью пот со лба. Он молча кивает, замечая, как ее взгляд скользит к фотографии на полке — два подростка, она и брат, на фоне яблоневого сада. «Марта звала на ярмарку. Говорит, там джаз-бэнд будет, как раньше», — Эйвери перебирает гвоздики в банке из-под кофе. «Не мое», — бурчит Лиам, но вечером все равно крадет взгляд на гитару в углу, обмотанную изолентой.

За старым мостом, где река делает петлю, Эйвери выкапывает картошку, пока Лиам чинит трактор фермера Джессопа. Соседка Марта, в сиреневом платье с подпалиной от утюга, сует им корзину с ревенем: «Для пирога. Только не забудьте сахар — у Джессопа, как всегда, экономят». Вечером, когда цикады заполняют тишину, Лиам находит в сарае ржавый «Харлей» 50-х. «Поможешь?» — он впервые показывает ей смятую схему из армейского блокнота. Эйвери смеется, вытирая масло с рук о джинсы: «Ты же знаешь, я в двигателях как свинья в апельсинах». Через неделю они тащат детали из свалки — бензобак с вмятиной, тросы, пахнущие мазутом. На рассвете, когда мотор хрипло заводится, Лиам вдруг говорит: «Майкл... он просил передать, что сад у вас — лучшее, что видел». Эйвери замирает, сжимая в кармане смятый конверт с армейской печатью.