Съёмки в Сен-Пьере и Микелоне (2022)

В порту Сен-Пьера Люк, режиссёр в потрёпанной кожаной куртке, спорит с Эмили, оператором из Квебека, о ракурсах для съёмки рыбацких лодок. «Ты хочешь, чтобы волна смыла камеру? — кричит он, поправляя очки, заляпанные дождём. — Снимай от маяка, там хоть свет нормальный». Эмили, закутанная в шарф с узором инуитов, молча перетаскивает оборудование по скользким камням, проклиная ветер, который рвёт из рук чехлы для объективов. В кафе «Le Breton» Жан, местный рыбак с шершавыми ладонями, смеётся над их попытками запечатлеть «настоящую жизнь»: «Вы думаете, ваши провода и лампы поймают запах трески? Вот это — правда», — тычет вилкой в тарелку с похлёбкой, брызгая соусом на карту памяти Люка.

К третьей серии Эмили находит общий язык с Марселем, подростком, который тайком снимает остров на старый Nikon отца. «Мама говорит, вы врете про нас, — бормочет он, показывая ей снимки прилива у мыса Микелона. — Но я видел, как вы вчера пять часов ловили краба для одного кадра». Люк, обнаружив, что Жан когда-то играл в любительском театре, уговаривает его воссоздать сцену шторма 1985 года. «Ты будешь кричать на ветер, а мы добавим звук позже», — объясняет он, поправляя микрофон на жилете рыбака. Вечером, за бутылкой виски, Жан признаётся: «Мой дед говорил, что здесь даже камни помнят, как кричали чайки. Ваши технологии этого не снимут». Эмили перебрасывает шнур через плечо: «А что, если попробовать?»