Лебединое озеро (2022)

Алиса, с волосами, стянутыми в небрежный пучок, протирала зеркало в зале с отслоившимся паркетом. За окнами — промозглый питерский дождь, а из коридора доносился треск автомата, выдававшего кофе с привкусом горелой гущи. «Снова на *пальцы* давишь, а не на свод, — бросил Виктор Сергеевич, поправляя шарф на шее. — Ты хочешь к двадцати годам превратиться в инвалида?» Ирина, её соседка по общежитию с вечно забитым раковиной сливом, усмехнулась, отрабатывая *фуэте* у станка: «Может, пора в медпункт? У тебя щиколотка опухшая». Алиса молчала, разглядывая трещину на стене в форме лебединой шеи — точно такая же была на фото в старом альбоме матери, балерины, погибшей при пожаре в Мариинке.

Ночные прогулки к озеру в парке стали ритуалом: Алиса искала там тишину, но вместо этого слышала шёпот в камышах. «Она вернётся, если ты не дотанцуешь, — сказала незнакомка в прозрачной пачке, мелькнув между деревьев. — Как мы все». В гримёрке, пахнущей лавандой и плесенью, Алиса нашла письма 1980-х, засунутые за батарею. «Они думали, я сорвала *Жизель*, — писала неразборчивым почерком Ксения Л. — Но это озеро… оно не отпускает». Ирина, случайно застав её за чтением, выхватила листок: «Ты веришь в эти сказки?» На репетиции она упала, сломав каблук, и прошептала сквозь слёзы: «Оно *действует* через боль».