Проклятие черного паука (2022)

В Цюрихе Лена, реставратор с облупившимся лаком на ногтях, копошится в подвале городской библиотеки. Она натыкается на деревянную шкатулку с венгерскими рунами, внутри — высохший паук в янтаре и письмо 1892 года: «*Если тени на стене шевелятся без света — он уже здесь*». За ужином в кафе с липкими столешницами ее коллега Марко смеется, перебирая пельмени с квашеной капустой: «Опять твои призраки? Давай лучше я тебе покажу, как часы в ратуше ремонтируют». Ночью Лена просыпается от шепота на незнакомом языке — паучий силуэт ползет по потолку, оставляя за собой черные пятна, как пролитые чернила.

В Будапеште Андраш, антиквар с татуировкой *«III. kerület»* на запястье, разбирает коробки в лавке у моста Свободы. Лена врывается с распечаткой из архива: «Вы продали шкатулку в Цюрих в 80-х. Знаете, как остановить это?». Он бросает окурок в жестяную банку из-под лечо: «*A pokolban már mindent láttam*» («В аду я уже всё видел»), но ведет ее к заброшенной синагоге в районе Кёбании. В подвале, среди ржавых труб, они находят алтарь с выдолбленным углублением — точно под размер янтарного камня. Когда тени смыкаются, Андраш толкает Лену к выходу: «Завали дверь кирпичами!» — его крик обрывается хрустом хитина. На рассвете Лена пьет кофе из автомата на вокзале Келети, сжимая в кармане его зажигалку с гравировкой — сову на фоне горы Геллерт.