Минута молчания (1-2 сезон)

Кася, втискиваясь в переполненный трамвай №17 на Мостовой, уронила папку с чертежами архитектурного факультета. Марек подхватил листы, пока ветер с Вислы не разметал их по асфальту. «Ты опять не спала? — спросил он, замечая синие тени под глазами. — Опять твой кипятильник дымился до трёх?» В общежитии на Тарговой они неделями искали связь между исчезновениями студентов и странными граффити у старой фабрики «Поломет» — крысы с циферблатами вместо глаз. Вчера Кася нашла в подвале обрывок дневника 1983 года: «Если остановить все часы в городе, он проснётся».

На заброшенном рынке Желеховице Марек щелкал зажигалкой у ржавой водопроводной трубы, откуда доносился гул. «Здесь раньше бомжи грелись, — сказал он, — а теперь даже они свалили». Кася достала смартфон с записью: шипящий шёпот на польском и венгерском. «To nie są szczury» — это не крысы, — перевела она. Внезапно экран потух. Старик в прожжённом плаще, торгующий углём у вокзала, сунул им медный ключ: «Szukajcie zegara, który nie tyka». Они бежали под дождём к костёлу Святого Казимира, где колокол застрял в 13:45 — время введения военного положения. За алтарём Кася нажала треснувшую плитку с датой 12.12.1981. Пол скрипнул.