Августовская ночь (1 сезон)

На берегу критской деревушки, где волны бьются о ржавые якоря старых рыбацких лодок, Лина копошится в сундуке с дедовскими картами. Ее пальцы в ссадинах от веревок — весь день чинила сети, а теперь разглядывает потрескавшийся компас. Никос, сосед с прокуренным голосом, заходит без стука, бросает на стол связку удочек: «Опять твои призраки ищешь? В пещере за мысом лампады висят — не наш век их вешать». Она молча достает амфору с трещиной, найденную в развалинах ветряной мельницы — внутри слипшиеся листки с чертежами акведуков, которых нет на современных картах.

Подземный лабиринт под оливковой рощей пахнет сыростью и овечьей шерстью. Лина ползет по узкому тоннелю, царапая колени о известняк, фонарик выхватывает граффити XIX века: «ΔΣΚ — 1889». Никос, протискиваясь следом, ворчит: «Твой прадед здесь от турок прятался, а не клад искал». Внезапно луч света упирается в стену с мозаикой — корабль с парусами из человеческих волос. Гул со стороны деревни — это София, дочь мэра, с экскаваторами: «Выкопаем спа-центр, хоть туристы будут». Лина сжимает в кармане черепок с надписью «Ἅιδου»: если собрать пазл из артефактов, откроется портал. Или обрушатся колодцы.