Как я женился на призраке (2022)

Вэй Мин, 28-летний бариста из переулка за рынком в Тайбэе, случайно разбивает старый медальон с иероглифом «двойное счастье», найденный в коробке с чайными листьями. Из трещины выплывает полупрозрачная девушка в выцветшем ципао 1940-х — Линь Сяо, тыча пальцем в календарь на стене: *«До рассвета третьего дня ты должен назвать меня женой, иначе я исчезну, а твоя тень сгниёт»*. Бабушка Вэй Мина, разгребая пепел в семейном алтаре, хрипит: *«Дед твой так же напоролся на невестку-гуй. Бери красные нити, связывай мизинцы — потом разберётесь»*. Соседка-гадалка, жуя бетель, вручает им контракт на рисовой бумаге: совместное проживание в квартире над кафе, подношения каждое полнолуние (варёные яйца, жасминовый чай), запрет на упоминание её смерти при чужих.

Переезд в заброшенный дом Линь Сяо в горах Цзяи раскрывает правила: её силуэт густеет возле старых фотографий, но тает у буддийских колокольчиков. Вэй Мин роется в архивах — оказывается, её семью убили японские солдаты в 1943-м, а тело бросили в колодец. *«Я не помню, как умерла, — шепчет Линь Сяо, рисуя иероглифы на запотевшем окне, — только запах керосина и крик матери: «Беги через рисовое поле»*. Местный даосский жрец требует изгнать её до фестиваля голодных духов: *«Она не жениховая душа — она мстительница»*. В финале Вэй Мин сжигает контракт в печи, заменяя его своей фотографией 3x4 с надписью «муж»: *«Если судьба — быть привязанным к колодцу, я научись дышать под водой»*. Линь Сяо, обретая форму, роняет в суп кусок имбиря: *«Слишком острый. Умирала — не ела такое»*.