Франкенштейн освобожденный (1990)

В подвале особняка под Женевой, пахнущем медью и формалином, Виктор Франкенштейн подключает электроды к телу, сшитому из кусков кожи и мышц. Его ассистент Генри Клерваль, вытирая пот со лба, роняет склянку с желтой жидкостью: *«Если это сработает, церковь объявит нас еретиками»*. После удара тока существо с шрамом через лицо хрипит: *«Где… мать?»* и разбивает окно, сбегая в лес. Месяцы спустя в таверне близ Мюнхена монстр, спрятавшийся под плащом, роняет монету — барменша Лиза замечает швы на его руке. *«Уходи, пока не позвонили в колокол»,* — шепчет она, пряча нож за спиной. Существо крадет хлеб из печи, преследуемое криками *«Вурдалак!»*, пока не скрывается в заброшенной мельнице.

Виктор и Генри, проследив путь разрушений до Альп, находят в пещере обугленные страницы дневника монстра: *«Они назвали меня Адам… но я не просил этого имени»*. В финальной схватке на леднике Франкенштейн, спотыкаясь о замерзшие трупы собак, хрипит: *«Я мог бы… исправить…»* Адам, держа над пропастью ящик с лекарством для больной Элизабет, отвечает: *«Ты подарил мне вечность ненависти»*, и бросает флакон в снежную бурю. На рассвете Генри, закутанный в шаль с вышитыми фиалками, бросает в костер чертежи машины, пока дым не сливается с облаками.