Под рождественским небом (2023)

Лайла, барменша в крошечной кофейне на окраине Ванкувера, каждое утро протирает стеклянные банки с кленовым сиропом, пока за окном грузовики разгружают ёлки. "Тыквенный латте без взбитых сливок? Серьёзно?" — хрипит она через стойку клиентке в вязаной шапке с оленями. Вечером, возвращаясь домой через парк Стэнли, она натыкается на Эмиля — студента-архитектора, который чертит эскиз беседки на промокшем блокноте. "Мне нужен угол, где снег не скапливается на крыше", — бормочет он, не глядя. Лайла роняет варежку, поднимает — под ней ледянка с трещиной, оставленная кем-то из детсада.

На кухне у Оливера, музыканта из Монреаля, пахнет горелым печеньем: он пытается испечь *bûche de Noël* по рецепту покойной бабушки. "Сахарная пудра — это как снег, только врут", — смеётся он, показывая Лайле кривую поленницу из бисквита. Через три дня Эмиль обнаруживает, что его проект для конкурса — стеклянная теплица с подогревом — украден смартфоном из раздевалки бассейна. Он мчится в кофейню, перемазанный глиной из мастерской: "У тебя есть запись с камер? Там человек в синей куртке…" Лайла перематывает записи — на экране мелькает Оливер, крадущий салфетки для декора. В финале все трое сидят на крыше заброшенной церкви, разглядывая гирлянды на порту. "Пару лет — и этот район снесут", — Эмиль рисует в воздухе контуры несуществующих домов. Оливер достаёт флейту, играет мотив, который Лайла слышала в детстве по радио.