Кандид, или Оптимизм в XX веке (1960)

Кандид, худощавый официант из кафе «Белый попугай» на окраине Марселя, каждое утро вытирал стойку тряпкой с запахом прогорклого масла. Его друг Панглосс, бывший учитель философии, теперь чинил велосипеды в соседнем переулке и при каждом удобном случае втискивал фразу: «Если бы не треснутая рама, мы бы не познакомились с мадам Клер, а её суп — лучший в городе». В 1942 году, после облавы немцев, Кандид сбежал в Лион, прихватив потрёпанный чемодан с парой рубашек и фотографией матери. На вокзале он встретил Кунигунду, дочь аптекаря, которая продавала поддельные медицинские справки: «Два франка за жизнь, или скидка, если у вас есть шоколад», — говорила она, пряча конверты под юбку.

Через пять лет Кандид, теперь грузчик в порту Гавра, носил на плече мешки с кофе, пока не наткнулся на Панглосса, который толкал речь перед забастовщиками у заводских ворот. «Они называют нас бунтарями, но без грязи нет угля», — кричал он, размахивая гаечным ключом. Вечером в дешёвой столовой Кунигунда, сменившая аптеку на текстильную фабрику, разливала суп из брюквы. «Твой философ всё ещё верит, что мы в раю?» — спросила она, ломая чёрный хлеб. Кандид молчал, наблюдая, как жир с колбасы растекается по тарелке — её дали только тем, кто не участвовал в митингах.