Последняя клятва Гиппократа (1 сезон)

Кирилл Сомов, хирург-травматолог с тремя годами стажа в горбольнице №17 под Екатеринбургом, каждое утро начинал с попытки починить кофе-машину в ординаторской. «Опять жмых забил», — бормотал он, выковыривая ложкой спрессованный порошок, пока за спиной грохотали тележки с завтраками. В палате №306 лежал мальчик, Витя Гусев, с переломом бедра из-за аварии на заброшенном карьере — Кирилл трижды переделывал гипс, потому что медсестры экономили материал. В пятницу, когда лифт в старом корпусе встал, он протащил аппарат Илизарова по лестнице, споткнувшись о порванный линолеум. «Док, вам бы робота изобретать», — хрипел дед Матвей из соседней палаты, наблюдая, как Сомов вытирает пот с шеи галстуком.

В субботу Кирилл обнаружил в истории болезни Вити поддельную подпись завотделением, Лобынцева, о ненужной операции. «Ты что, в бога решил поиграть?» — Анна, анестезиолог с синими от недосыпа кругами под глазами, прижала папку к груди, когда он начал рыться в документах. Ночью Сомов прокрался в архив, сфотографировал договор с фармкомпанией на поставку дорогих антибиотиков вместо дешевых. Утром в кабинете главврача пахло дорогим парфюмом и страхом. «Ты же понимаешь, как это закончится», — Лобынцев щелкал золотой зажигалкой, глядя, как Кирилл кладет на стол флешку. Через час, куря у подъезда, Сомов услышал за спиной: «Доктор, вам письмо». Конверт без марки содержал фото его младшей сестры, идущей в школу через пустырь.